(Этот рассказ я прочитала около 9 лет назад и перечитывала не единожды, автора я уже не помню, но он до сих пор меня цепляет!)
Муж — это то, что ты видишь утром и вечером, он уже есть, он существует в твоей плоскости и сфере, он при тебе чистит зубы и писает, он ест и разговаривает, он нечто в тебе и проецируем вовне, у него белые зубы и улыбчатый рот, у него полосатые трусы и вельветовые штаны, у него волосы, нос и ноги, он спит и видит сны, у него густые ресницы и оттопыренные уши, ему надо подстригать усы, он реален и он всегда, как окно и стол, он человечен и у него возможны слезы, голод и холод. У него тонкая кожа, запястья и жесткие пятки.
Он сильно отличается от прочих людей и мужчин, потому что он близок и перманентно осязаем, его бархатный радио-голос вслаивается, вплетается и местами впечатывается и татуируется, его тело облекается и облагается. Его дыхание сливается, его губы просачиваются. Его не отделить от себя, что настораживает, потому что рядом с ним можно находиться месяцами и годами, и не трудно, не больно и незаметно. Мой муж — это и я. Я — это и он.
Это страшно, дорогие мои, в конце концов. Чужая жизнь входит в твою.
Поэтапно.
1. муж — это тот, который выдергивает твою сонную мятую подушку со словами: «Девочка моя, а на хуя тебе две подушки», и ему прощается эта экспансия, потому что, действительно, на хуя?
2. муж — это тот, кто после гостей тебе скажет: «…дорогая, ты, как всегда….» и примкнет тебя, пианую, к склизлому моржовому подъезду.
3. муж — это тот, кто глядя на тебя после после, наутро укоризненно скажет: «Любимая, пора сделать масочку», после нервического «я не купила маску!», спросит «маску зайца?»
4. муж — это тот, кто заходит, когда ты в сортире, и улыбается. На вопрос «какого, собственно, хера», отвечает «соскучился, давно не видел». Не уходит.
5. муж — этот тот, кто приносит полотенце, халат, тарелку, бокал, тапки, кота, одеяло и телефон, он знает, где очки, перчатки, квитанции, небрежно твоей рукой на салфетках записанные телефоны и мелафоны, врет за тебя и смеется, когда хочется рыдать
6. муж — этот тот, кто сообщает о политических пертурбациях, он в курсе; за ужином он пугает заложниками, за завтраком — новыми негуманными технологиями. Смазать и замаслить его жестокие конструкции способны омлет, минет, гренки и кофе, но и после них, целуя тебя в прихожей, он устрашает глобальными переменами, напоминает о газе и водопроводном кране. Все непросто. Надо сохранять бдительность. Город в осаде. Автономия под вопросом. В правительстве дебаты.
7. муж — это тот, кто читает тебе за ужином абзацы и форзацы из Куприна, и нет сил, как хорошо написано, но, смотри, дорогой, цветная капуста стынет, вино выдыхается
8. муж — это тот, кто терпит, потому что знает, что все проходит, а он, муж, остается, потому что терпок и терпел, и будет терпеть, потому что эти руки, эти плечи, эти брови, эта блевотина, эти свитерочки поверх стула, эти дискеты на полу, эти истерики на кухне, эти слезы в постели, смех в брызгах от душа, эти хохмы, этот пепел на клавиатуре, этот снег на подоконнике в лицо, эти пощечины, эти смешные и горькие квази-измены, эти плевки, родители в телефоне, звери спят в раковине, у обоих минус два с половиной, поэтому можно смотреть через его очки, опять я растратилась и поцарапала компакт-диски, везде кошачья шерсть, общие друзья, эти «ну-ка, в глаза смотри» — «ты знал, что я так сделаю».
9. муж — это тот, которому ты кричишь «я сняла яхту, поедем, поедем, два часа в море!!!», а он отрицательно кивает головой, сидя под тентом с пивом. Он не любит море, он не любит авантюры, он не любит много солнца и брызги, ему надо полутень, полузвук, полумрак. Подшибить его статичность невозможно, его возможно совратить только хорошей музыкой.
10. муж — это тот, кто на твои «ну почитай!» скажет «господи, что за чушь ты пишешь, мне просто нечего сказать, ты уж прости, сладенький мой, но это дерьмо. Напиши роман про меня. Я — твой идеальный персонаж. Я делал поделки из шишек. Каштаны там тоже участвовали. Так и напиши: каштаны. Подчеркни. Выдели. Каштаны можно в сноску.»
11. муж — это тот, кто сидит в трусах и с сухариками в руках и улыбчато: «Иди-ка сюда, а ну-ка, чем ты пахнешь, что это на тебе такое смешное надето?».
Итого имеем в психиатрическом остатке: муж = это родственник, самый близкий из возможных. Убить его никак нельзя, ибо он не отец и не мать. Он есть, как константа, как школа № 1205 под окном. Он воедино — мужчина, брат, мать, отец, сестра, дядя, тетя, начальник, подчиненный и сосед. Он вкрапливается, всачивается, распространяется, дублицируется и множится, он дает деньги и их же берет. Вопрос — зачем давал. С ним можно не разговаривать — в принципе, потому что он и так все знает.
Чистое сканирование.
Ежели только он настроен на вас. Мой муж — настроен. Он фиксирует секундные промежутки в реакциях. Он точен, резок, непредсказуем и экспрессивен. У него есть вкус, слух, обоняние, обаяние, пассионарность, нервичность и цинизм человека, который отслеживает, в отличие от меня, день овуляции.
Он желанен другими, не плохими и не кривыми, в целом, женщинами, и он фильтрует их и отстраняет, полагая (NB! — и правильно полагая) за мной асиметричные ответные удары.
Нашей неровной и нервной психопатической семье исполнилось ныне два с половиной года. Ну то есть, с того дня, когда мы порешили терзать и любить друг друга, что будет сил. Мы смеемся, накуриваемся, плачем, молчим, орем, иногда мы — по очереди (здесь важно соблюдать очередность) — хотим не хотеть, тогда мы (по очереди же) спим по тридцать часов, и тогда тот, другой, который навроде как хочет, варит кофе, отвечает на звонки и стережет сон первого, отгоняя дурных сумеречных летунов и накрывая первого вторым мягким одеялом.
Более разнородных, угловатых и неприспособленных людей трудно представить. Однако мы есть. Что идет вразрез с естественным отбором.
Муж — это то, что ты видишь утром и вечером, он уже есть, он существует в твоей плоскости и сфере, он при тебе чистит зубы и писает, он ест и разговаривает, он нечто в тебе и проецируем вовне, у него белые зубы и улыбчатый рот, у него полосатые трусы и вельветовые штаны, у него волосы, нос и ноги, он спит и видит сны, у него густые ресницы и оттопыренные уши, ему надо подстригать усы, он реален и он всегда, как окно и стол, он человечен и у него возможны слезы, голод и холод. У него тонкая кожа, запястья и жесткие пятки.
Он сильно отличается от прочих людей и мужчин, потому что он близок и перманентно осязаем, его бархатный радио-голос вслаивается, вплетается и местами впечатывается и татуируется, его тело облекается и облагается. Его дыхание сливается, его губы просачиваются. Его не отделить от себя, что настораживает, потому что рядом с ним можно находиться месяцами и годами, и не трудно, не больно и незаметно. Мой муж — это и я. Я — это и он.
Это страшно, дорогие мои, в конце концов. Чужая жизнь входит в твою.
Поэтапно.
1. муж — это тот, который выдергивает твою сонную мятую подушку со словами: «Девочка моя, а на хуя тебе две подушки», и ему прощается эта экспансия, потому что, действительно, на хуя?
2. муж — это тот, кто после гостей тебе скажет: «…дорогая, ты, как всегда….» и примкнет тебя, пианую, к склизлому моржовому подъезду.
3. муж — это тот, кто глядя на тебя после после, наутро укоризненно скажет: «Любимая, пора сделать масочку», после нервического «я не купила маску!», спросит «маску зайца?»
4. муж — это тот, кто заходит, когда ты в сортире, и улыбается. На вопрос «какого, собственно, хера», отвечает «соскучился, давно не видел». Не уходит.
5. муж — этот тот, кто приносит полотенце, халат, тарелку, бокал, тапки, кота, одеяло и телефон, он знает, где очки, перчатки, квитанции, небрежно твоей рукой на салфетках записанные телефоны и мелафоны, врет за тебя и смеется, когда хочется рыдать
6. муж — этот тот, кто сообщает о политических пертурбациях, он в курсе; за ужином он пугает заложниками, за завтраком — новыми негуманными технологиями. Смазать и замаслить его жестокие конструкции способны омлет, минет, гренки и кофе, но и после них, целуя тебя в прихожей, он устрашает глобальными переменами, напоминает о газе и водопроводном кране. Все непросто. Надо сохранять бдительность. Город в осаде. Автономия под вопросом. В правительстве дебаты.
7. муж — это тот, кто читает тебе за ужином абзацы и форзацы из Куприна, и нет сил, как хорошо написано, но, смотри, дорогой, цветная капуста стынет, вино выдыхается
8. муж — это тот, кто терпит, потому что знает, что все проходит, а он, муж, остается, потому что терпок и терпел, и будет терпеть, потому что эти руки, эти плечи, эти брови, эта блевотина, эти свитерочки поверх стула, эти дискеты на полу, эти истерики на кухне, эти слезы в постели, смех в брызгах от душа, эти хохмы, этот пепел на клавиатуре, этот снег на подоконнике в лицо, эти пощечины, эти смешные и горькие квази-измены, эти плевки, родители в телефоне, звери спят в раковине, у обоих минус два с половиной, поэтому можно смотреть через его очки, опять я растратилась и поцарапала компакт-диски, везде кошачья шерсть, общие друзья, эти «ну-ка, в глаза смотри» — «ты знал, что я так сделаю».
9. муж — это тот, которому ты кричишь «я сняла яхту, поедем, поедем, два часа в море!!!», а он отрицательно кивает головой, сидя под тентом с пивом. Он не любит море, он не любит авантюры, он не любит много солнца и брызги, ему надо полутень, полузвук, полумрак. Подшибить его статичность невозможно, его возможно совратить только хорошей музыкой.
10. муж — это тот, кто на твои «ну почитай!» скажет «господи, что за чушь ты пишешь, мне просто нечего сказать, ты уж прости, сладенький мой, но это дерьмо. Напиши роман про меня. Я — твой идеальный персонаж. Я делал поделки из шишек. Каштаны там тоже участвовали. Так и напиши: каштаны. Подчеркни. Выдели. Каштаны можно в сноску.»
11. муж — это тот, кто сидит в трусах и с сухариками в руках и улыбчато: «Иди-ка сюда, а ну-ка, чем ты пахнешь, что это на тебе такое смешное надето?».
Итого имеем в психиатрическом остатке: муж = это родственник, самый близкий из возможных. Убить его никак нельзя, ибо он не отец и не мать. Он есть, как константа, как школа № 1205 под окном. Он воедино — мужчина, брат, мать, отец, сестра, дядя, тетя, начальник, подчиненный и сосед. Он вкрапливается, всачивается, распространяется, дублицируется и множится, он дает деньги и их же берет. Вопрос — зачем давал. С ним можно не разговаривать — в принципе, потому что он и так все знает.
Чистое сканирование.
Ежели только он настроен на вас. Мой муж — настроен. Он фиксирует секундные промежутки в реакциях. Он точен, резок, непредсказуем и экспрессивен. У него есть вкус, слух, обоняние, обаяние, пассионарность, нервичность и цинизм человека, который отслеживает, в отличие от меня, день овуляции.
Он желанен другими, не плохими и не кривыми, в целом, женщинами, и он фильтрует их и отстраняет, полагая (NB! — и правильно полагая) за мной асиметричные ответные удары.
Нашей неровной и нервной психопатической семье исполнилось ныне два с половиной года. Ну то есть, с того дня, когда мы порешили терзать и любить друг друга, что будет сил. Мы смеемся, накуриваемся, плачем, молчим, орем, иногда мы — по очереди (здесь важно соблюдать очередность) — хотим не хотеть, тогда мы (по очереди же) спим по тридцать часов, и тогда тот, другой, который навроде как хочет, варит кофе, отвечает на звонки и стережет сон первого, отгоняя дурных сумеречных летунов и накрывая первого вторым мягким одеялом.
Более разнородных, угловатых и неприспособленных людей трудно представить. Однако мы есть. Что идет вразрез с естественным отбором.
Комментариев нет:
Отправить комментарий